Евгений Гришковец — российский режиссер, актер, драматург, писатель, обладатель двух наград «Золотая маска» и гран-при Международного театрального фестиваля в Вене, а также один из немногих российских театральных деятелей, которые были удостоены упоминания в Книге рекордов Гиннеса
Его пьеса «Как я съел собаку» — это «универсальная история взросления человека», опыт моряка, полученный им во время службы на Тихоокеанском флоте. Повествование ведётся от первого лица одним актёром и содержит множество жизненных историй из детства и юношества героя, который делится своим жизненным опытом так, будто этот опыт был получен лично каждым из зрителей.
В интервью Евгений Гришковец рассказал о своих спектаклях, творчестве и о том, чего ожидает от путешествия в Америку.
- Вы в первый раз в Бостоне. Какие ожидания? Наверняка у вас уже сформировался какой-то первоначальный образ города (Бостона) по книгам, фильмам, истории?
Честно, я представления не имею, какой будет моя поездка в Америку. У меня есть какие-то представления с книг и кино, но я стараюсь ничего себе не фантазировать, ничего особенного не ждать. Потому что если сильно чего-то ждешь, то очень часто можно повстречаться с разочарованием. А я, наоборот, очень хочу очароваться. Я больше чем уверен, что я встречу много доброжелательных людей. Я положительно настроен и мне очень интересно увидеть Америку, в том числе и Бостон.
- Вы как-то в гостях Школы Злословия говорили, что не хотите больше играть спектакль «Как я съел собаку», потому что вам стало сложно актуализировать для себя этот текст. Но это все-таки произошло и мы с нетерпением ждем спектакля в Бостоне. Что повлияло, что стало катализатором актуализации? Получилось ли найти новые смыслы в старом тексте?
Я два раза объявлял, что больше не буду его играть, но потом возвращался к нему и в каждом возрасте находил в нем новые смыслы. Сложно даже представить, что я исполнял его более 500 раз…. Тем не менее, я всегда переписываю текст и даю ему новую структуру и содержание, которое соответствует новому возрасту и изменившемуся миру.
- Кто ваш зритель сегодня? Как вы думаете, кто придет на ваши спектакли в Америке?
Я американскую публику не знаю. Публика, которую я ожидаю на нынешних гастролях, для меня новая. Это люди, которые говорят со мной на одном языке, но живут в Америке, в абсолютно других реалиях, и имеют, наверное, сильно отличающееся от моего представление о мироустройстве и миропорядке. На этот спектакль придут те люди, которые знают, кто я такой, которые знают русский язык, которые не оторваны от большой русской культуры. Мне интересно сыграть для них. Какими-то деталями спектакль “Как я съел собаку” на американской сцене будет отличаться от того, как он звучит в России. Но я убежден, что спектакль для зрителей в Америке будет важен, интересен и абсолютно понятен.
- А если не писать книги, не ставить и не играть спектакли, чем бы вы занимались? В чем бы мог найти себя Евгений Гришковец?
Я служил на Тихоокеанском флоте. Очень люблю море… Мне посчастливилось побывать в Арктике. Это было научно-исследовательское судно, которое шло в Арктику со своими определенными целями. Для меня цель была проста: я хотел морского путешествия, так как я моряк. Было интересно побывать в том мире, в каком было не так много людей, и при этом не в качестве туриста, а человека, который учacтвует в экспедиции. И само общение с этими людьми: с учеными, с полярными моряками – это было такое большое впечатление. Для меня это было приключение
В этом году я тоже хотел в экспедицию. Значит, выйти с Мурманска и дойти до Гренландии и обратно. Я об этом очень долго мечтал, но я отказался от экспедиции в пользу гастролей по США и Канаде. А на следующий год, даст Бог, отправлюсь опять за полярный круг.
- Почему вы для российской публики в Америке, все-таки, выбрали именно моноспектакль «Как я съел собаку»? Почему не недавно отгремевшая бурными овациями во МХАТе пьеса «Весы»?
В 2004 году я уже играл спектакль «Как я съел собаку» в Лос-Анджелесе. Тогда это было в рамках фестиваля, и задача — сыграть его именно для американцев, носителей английского языка. Организаторы фестиваля, например, даже отказались от моего британского переводчика, с которым я давал спектакли в Лондоне — им нужно было совершенно другое произношение. Мы нашли американского студента Школы-студии МХАТ, который со мной и репетировал перевод. В этот раз моими зрителями будут те люди, которые знают, кто я такой, которые знают русский язык, которые не оторваны от большой российской культуры. Это люди, которые говорят со мной на одном языке, но живут в Америке, в абсолютно других реалиях, и имеют, наверное, сильно отличающееся от моего представление о мироустройстве и миропорядке. Мне интересно сыграть для них.
- Говорят, что этот спектакль будет отличаться от того, как он звучит в России.
Тот вариант, который я привезу, — это уже четвертая редакция спектакля. В каждом возрасте я находил в нем новые смыслы. Я много играл этот спектакль с переводом в разных европейских странах: Финляндии, Швеции, Англии, Германии, Франции. В общей сложности, я исполнял его более 500 раз. И когда играешь спектакль с переводом, то, конечно, приходиться делать большую, серьезную адаптацию в силу разных причин. А я всегда переписываю текст и даю ему новую структуру и содержание, которое соответствует новому возрасту и изменившемуся миру.
- Ну вот вы говорите что очень много будет непонятного коренным американцам. Вот например, что именно?
Например, традиции празднования Нового года могут быть непонятными. Это на уровне деталей еды, одежды, каких-то мелких ритуалов, которые присущие всем россиянам.
- За этот моноспектакль вы получили много наград (гран-при Международного театрального фестиваля в Вене (Австрия) «За лучший немецкоязычный радиоспектакль» и (три первых премии — за лучшую пьесу, за лучший перевод и за лучшее исполнение) «Золотая маска» в категории «Драма» в номинации «Новация» и премия «Приз критики» в рамках этого же фестиваля.). Что они для вас значат?
Собственно, с этого спектакля началась моя профессиональная деятельность. Награды очень важны в самом начале творческого пути. Любая награда: награда какого-то фестиваля или награда театральной премии, литературной премии — она как бы сообщает читателям и зрителям, которые за этими премиями следят, что появилось новое имя и с этим именем нужно познакомиться. Я рад, что свои награды я получил в связи с дебютами. За первый спектакль «Как я съел собаку», я получил все возможные премии, которые только можно было получить, включая самую главную «Золотая маска» — это высшая национальная награда в области театра. Потом, за первый мой роман «Рубашка» я тоже получил все возможные премии, связанные с дебютом. Сейчас я не интересуюсь премиями, а премии не интересуются мной.
- Многие известные люди писали свои творения с какими-то ритуалами. Как пишете вы? Есть ли у вас какой-то особый ритуал?
Ну, есть набор таких вот обязательных вещей. Можно назвать это и ритуалом. Свой первый роман я писал на кухне, за обеденным столом, когда все укладывались спать. А вот когда переехал и мог позволить себе уже отдельный кабинет, понял, что привык и не могу по-другому. Я поставил себе не письменный, а круглый обеденный стол, и поставил его по центру комнаты, так как он стоял на кухне. То, что я сижу спиной к окну — это неудобно, ведь тень падает на бумагу, на которой ты пишешь. Но вот так я сидел раньше и так мне удобно, именно спиной к окну. Еще я люблю много разных маленьких предметов на столе. Совершенно бесполезных и ненужных. А еще у меня есть часы с боем. Они отбывают каждые 15 минут ну и каждый час бьют, естественно. Ну и когда пишешь, кажется, что они звонят беспрерывно.
- В своем дневнике вы написали, что вы «очень уверенный в себе автор, но не очень уверенный в себе человек, который много сомневается и совершает очень сомнительные поступки». Поездка в Америку — это был уверенный ваш поступок?
У меня есть некие сомнения. Ведь это, в принципе, первая моя поездка в США. Правда, я был в 2004 году в Лос-Анджелесе. Поездка длилась всего 4 дня, я был со спектаклем в Лос-Анджелесе. Один день я репетировал, два дня играл, еще день побыл и улетел. Даже не помню, где и что я ел. В этот раз будет интересное путешествие. Я доброжелательно настроен и мне очень любопытно.
- В Америке вы посетите такие города, как Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Чикаго, Нью-Йорк. К примеру, в Сан-Франциско вы никогда не были, что бы вы хотели посетить в первую очередь?
Я конкретно хотел увидеть два города: Чикаго и Сан-Франциско. Я поклонник и большой фанат архитектуры. Чикаго был построен немецкими конструктивистами, которые в свое время выехали из Германии. По-моему, в Чикаго они как раз смогли реализовать самый значительный свой проект. И я мечтаю увидеть эту архитектуру. А Сан-Франциско я хочу увидеть потому, что это безумно красивый город, расположенный с другой стороны Тихого океана от Владивостока, где я служил на флоте. Многие говорят, что Владивосток похож на Сан-Франциско после бомбардировки. Еще я хочу увидеть Нью-Йорк, но не из современных фильмов, а тот, что был в ранних работах американского режиссера Вуди Аллена.
- У вас есть друзья в Америке?
Друзей нет в Америке. Есть, конечно, друзья друзей, которые возбуждены и ждут меня в гости. Но это не мои знакомые, я их никогда не видел. Вот здесь вопрос совершенно чистый, так сказать. Но я больше чем уверен, что во время гастролей я встречу много доброжелательных людей. Я хочу съездить так, чтобы потом не просто ехать в Америку, а приезжать уже к кому-то.
- Вы очень стильно одеваетесь, и многие туристы не могут удержаться от покупки недорогой брендовой одежды. Планируете ли обновить гардероб вещами из-за океана?
Дело в том, что я не знаю ничего такого сугубо американского, где бы было написано «Made in USA». Вот у меня есть единственные джинсы «Made in USA», но я их купил в Москве. Нет, пожалуй, я не буду тратить время на шопинг.
- Считаете ли вы себя гурманом в еде? Есть ли что-то такое, что вы бы хотели попробовать в США?
Да, конечно. Я хочу поесть тех прекрасных свежих морепродуктов в замечательных ресторанах Америки. Я мечтаю выпить молодого Калифорнийского вина, которого в России почти невозможно купить, тем более хорошего. Обязательно хочу пойти в какой-то такой матерый бар. И просто там посидеть у стойки и напиться. Понаблюдать за людьми, за атмосферой и выпить какого-то хорошего местного бурбона.
- Когда путешествуете в другие страны, всегда пишете об этом в своем дневнике. Помню, что в нем вы много писали о Грузии, где гостили несколько лет назад. Писали о винах, о еде, которой там угощали. Вы ждете такого же гостеприимства от американских людей или нет?
Нет, я не ожидаю подобного гостеприимства. Грузия – это особенная страна. В Грузии – это правила, это их национальные особенности. Такой, как Грузия, больше нет и нет больше таких традиций. Есть в той или иной степени гостеприимные люди в каждой стране. Но они не могут сравниться с Грузией.
- Раз уж мы заговорили о Грузии, я сразу вспомнила о группе «Мгзавреби», с которой вы записали целый альбом. Есть ли у вас сейчас в планах какие-то музыкальные идеи?
Я езжу по стране и общаюсь с людьми, выходя на сцену. Сейчас я только начал работать с группой «NAVI». Это молодая группа из Беларуси. Мы записали вместе «Колыбельную» и эти ребята написали прекрасную музыку для моего спектакля «Весы», который вышел во МХТ им. П.Чайковского. У нас есть планы записать еще несколько песен, но нет время. У них свои концерты и новый альбом, у меня - много занятий. Если мы сможем освободиться – что-то и запишем. Будет настроение – будет музыка, так к этому надо относиться.
- Американскую музыку слушаете?
Конечно. Люблю группу Portugal.The Man, это ребята с Аляски. А еще я люблю Alt-J — это британская инди-рок группа. Я просто фанат этих ребят и в восторге от их музыки. Они звучат у меня в спектакле «Шепот сердца». Мне кажется, это новое слово. Современную американскую музыку слушаю, а кантри музыка мне не очень понятна. Вообще, в Америке очень много музыки замечательной и, практически, на любой вкус. Ну вот Alt-J и Portugal - на их концерт я бы пошел обязательно.
- Что вы можете сказать о своем творчестве?
Я никогда не работал на заказ, никогда. И я очень люблю театр. Мне доводилось играть спектакли с высокой температурой, и как только я выходил на сцену — я начинал чувствовать себя прекрасно. После спектакля я ставил градусник, и он показывал 36,6. Через час температура снова поднималась и хворь возвращалась. А на сцене все было идеально. Театр меня спасает…
В одном из интервью вы говорили, что любите города с историей, небольшими домами и морем. Бостон очень похож на ваше описание. Ждем скорой встречи!
Не пропустите: 21 мая Евгений Гришковец в Бостоне со спектаклем "Как я съел собаку" Больше информации и билеты по ссылке.
